338Во всем этом есть странная закономерность: мертвые приходят к нему в том порядке, в каком он за них пил. Впрочем, если он никого и не вспоминал, вливая в себя содержимое очередной бутылки, они все равно приходят. Улыбчивые и здоровые. Не осуждают его, смотрят понимающе и чуть снисходительно, так, как никогда не посмотрели бы на самом деле. А потом начинается чествование победителя: его, еще мальчишку, поднимают вверх десятки рук, но возгласы восторга быстро сменяются ором и воплями. Тело стареет, но никто не отпускает, ни одна рука не отнимается от уже дряхлого старика, беспомощного и жалкого, хуже, чем в реальности; хватки становятся достаточно сильными, чтобы не упустить, чтобы удержать. Чтобы разорвать. Случается и иначе: он переживает все заново, каждую гибель, любое убийство, всякую увиденную смерть. Последней всегда умирает Китнисс, сгорая, вспыхивая в один миг. Пламя беспощадно поедает ее, и это почему-то кажется закономерным, логичным, правильным. Китнисс умирает… Или нет, постойте. - Господи, ну и вонь, Хеймитч! Ты живешь на настоящем мусорнике! Тут и в самом деле настоящий смрад, но хозяин дома другого мнения о причинах. Запах идет от тебя, - хочет сказать Эбернети. – Это от тебя пахнет горелой плотью. Но сегодня он похоже и правда перебрал: даже пару слов связать оказывается непосильным. - Эй, очнись! – Китнисс наклоняется над ментором и повторяет громче. – Очнись же, ну! Скрипит пружинами старый диван, когда Хеймитч после нескольких вялых попыток подняться сдается и просто приподнимается на локтях, абсолютно пустым взглядом смотрит на Эвердин. Девушка не рассеивается и не исчезает, - что странно, и даже не пытается его убить. Правда, несколько двоится. Все еще путая реальность с фантазиями, Хеймитч спрашивает, чтобы убедиться наверняка: - Солнышко, ты жива? Интонация недовольства определенно была излишней. Огненная Китнисс вспыхивает, не буквально, конечно, но эффектно: силой швырнув пакет с едой, что прибивает Эбернети обратно к дивану, она вылетает прочь. -Твое пойло тебя с ума сведет! – слышится уже из-за двери. Хеймитч устало выдыхает и заглядывает в пакет: там на самом верху - еще теплый хлеб, но победитель Голодных игр ищет не это. Полной бутылке со спиртным он улыбается как лучшему из друзей.
Но здорово) Спасибо!
Как есть. Спасибо.
а мы с вами уже встречались тут, здравствуйте
а.