513Когда у Гейла появлялось свободное время – он заходил в больничное крыло, но Китнисс там не было. Она пряталась, выискивая темные, неприметные местечки в Тринадцатом, и засыпала прямо на полу. Гейл начинал искать её, но свободное время кончалось – и он уходил, следуя своему расписанию. Он – не Китнисс, на нем сейчас лежит ответственность, и её просто так не сбросить. Да Гейлу и не хотелось…
Сегодня удача улыбнулась Гейлу, и он наткнулся на небольшую темную комнатку, в углу которой жужжала труба. От неё шло тепло, а рядом, свалив с полок серые простыни, спала Китнисс, крепко вцепившись пальцами в ткань. Она ворочалась, шурша простынями, и тихо хрипела во сне. Гейл зашел, закрыв за собой дверь, и тоже оказался в темноте.
Подойдя к сваленным простыням, он присел на них, разбирая в темноте черты лица Китнисс, сжавшейся в комочек. Она сжимала пальцы вокруг ткани, и та, казалось, вот-вот порвется. Гейл протянул руку к лицу девушки, скользнув перед этимладонью по ткани, и нахмурился. Ткань была надорванной и мокрой, словно кто-то упрямо кусал её, в конце концов разорвав. А кто это сделал догадаться было несложно: Китнисс прятала свои крики, чтобы её не нашли и не вытащили отсюда. Кошмары настигали её везде, но переживать она предпочитала их в одиночестве.
Погладив волосы Китнисс, Гейл даже не пытался бороться со злостью и ненавистью. К Капитолию, к Играм, к Сноу… Все объединялось, становясь объектом злости за причиненную боль. За пылающий в огне Двенадцатый, за отсутствие шанса на спасение, за кошмары Китнисс, которые ломают её с первых Игр… Не говоря о нынешней времени, когда та чудом только не обезумела. Все считали её непобедимой, невероятно сильной, смелой, а Китнисс пряталась в темных углах, закусывая себе до крови губы, прячась от мира и всей той боли, что он ей причинил.
Гейл протянул руки к девушке, распутывая простыни, чтобы потом притянуть Китнисс к себе, осторожно обняв. Она дрожала и дергалась, а проснуться не могла, плененная кошмарами. Гейл поглаживал Китнисс по волосам, пытаясь согнать злые картины из её головы и успокоить хоть ненадолго. Парень едва ли мог представить, что снилось ей, знал только, что там есть Игры, множество крови и... Пит.
Гейл чуть крепче сжал Китнисс в объятиях, с облегчением понимая, что она уже не дрожит так сильно. Она спит, но дыхание её не такое прерывистое, хотя теперь вместо простыней девушка сжимает твердый жилет Гейла. Неосознанно Китнисс прижимается к Гейлу, ищет защиты, и парень предоставляет её сразу. Склонив голову к виску Китнисс, он невесомо целует её, чтобы девушка не проснулась. Она и не просыпается, но Гейл чувствует, как расслабляется её тело.
Кошмары ушли, свободное время, наверняка, уже закончилось, однако Гейл хочет остаться еще на чуть-чуть. Губы движутся сами по себе…
- Я мечтал об этом.
О чем он мечтал? О сгоревшем дотла родном Дискрите, о жизни под землей и Китнисс, льющей слезы от кошмаров пережитого? Разум, как назло, выкидывает самые мрачные обстоятельства их нынешнего положения, и Гейл не может не признать, что он об этом не мечтал. Не о том, что творится сейчас.
Но тепло Китнисс, спящей под его защитой, и ровная кожа под шершавыми пальцами… Стыдливо Гейл признает, что ради таких странных мгновений он не желает возвращать время вспять.
Замечательно! Мне очень понравилось! Так красиво! Я представляла себе немного иначе, но ваша интерпретация по своему замечательная. И она очень правдоподобная. Автор, открывайтесь)) Заказчик.
-
-
03.12.2011 в 13:45-
-
03.12.2011 в 13:56Автор, открывайтесь)) Заказчик.
-
-
03.12.2011 в 13:59а я только так это и вижу, нда)
собственно, автор.
-
-
03.12.2011 в 14:00-
-
09.03.2012 в 00:32-
-
09.03.2012 в 14:56